— Кети, а какие ещё сложности есть, помимо того, что сотрудничать не хотят? — Моя организация маленькая, и ей всего 2 года, а государство не хочет такие маленькие проекты поддерживать. Я не говорю про деньги только, помощь может быть разной. Удобную площадку предоставить, к примеру. (
Кети ведёт занятия в маленьком подвале, чтобы попасть туда, нужно спуститься по изрядно крутой лестнице —
прим. ред.). Ещё одна проблема — нет коммуникации между маленькими организациями и государством. Ты не можешь пойти в министерство и знать, что тебя примет министр. Так, как в ЕС это работает. И нет прозрачности в работе. Иногда, конечно, бывают мизерные гранты в 5-10 тысяч лари. Но это бессмысленно, когда проект у тебя на 100 тысяч.
— То есть, ты выбрала другой путь — зайти в Грузию через Европу. Получается Европа помогает тебе наладить связи тут. — Да! Вот как раз сейчас веду переговоры с театром Думбадзе. Они согласились делать совместный проект. Я буду партнёром проекта театра Думбадзе. По-другому просто не найду денег на проект. Хотя, я пытаюсь взять международный грант, разослала вот сейчас аппликации. Но подстраховываюсь, потому выхожу на связь с театром Думбадзе.
В общем, скоро — дай Бог! — я пока никому не говорила — мы начнём работу над инклюзивным танцевальным спектаклем в театре Думбадзе, я буду в этом проекте хореографом. А осенью будет уже премьера. Дату выберем в зависимости от того, что поставлю. Если будет зимняя тема, премьеру сделаем в ноябре. Если что-то близкое лету — в начале октября.
— Круто! — Вообще круто! Я даже не могу до конца в это поверить.
— Вы пока запланировали один совместный проект? — Да. Посмотрим, как нам будет вместе работаться. Если будет успех — а я почему-то думаю, что так и будет — начнём планировать гастроли. Есть ещё в планах сделать что-то с Азербайджаном и Арменией, потому что и там, и там есть партнёры. Это всё реально. В данной ситуации нужно только финансирование. Деньги не нужны огромные, речь не о миллионах. Это в пределах 10 тысяч долларов в год — максимум. Я, правда, раньше думала, что в инклюзивной сфере легче деньги на проект получить, но нет! Никто особо не хочет раскошеливаться.
— Когда мы собирались на шоу CanDoCo в Тбилиси, часть знакомых мне людей отказалась идти, сказали «мы боимся», «нам не по себе от всего такого», «ой, у меня сердце разорвётся, так мне жалко будет людей на сцене». А ведь при чём тут жалость вообще? Люди делают искусство. Я считаю это мужеством — забить на свой недуг и выйти на сцену. Какая может быть жалость? — Между прочим, мои друзья в Москве, из федерации танцев на колясках России. Так вот, их даже Большой театр пригласил, и они поставили там «Героя нашего времени».
Колясочные танцы на сцене Большого! Когда я училась в Лондоне, то заметила, что там люди с ограниченными возможностями не считают себя инвалидами, считают себя полноценными людьми. А в Грузии 90% думает о себе как об инвалидах и пользуются этим. Успешно, кстати.